Книга Волчий лог  - Делия Росси

— Нам еще до усадьбы добираться, Егор Николаевич уже там, звонил, интересовался, почему мы не едем, — поправив туго накрученный локон, произнесла Марина, и я поняла, что она тоже волнуется, просто пытается скрыть это за излишней деловитостью. — Так что нужно поторопиться.

Свадьба планировалась в усадьбе. Егор, как и все Брагины до него, хотел, чтобы брак был заключен в стенах родового гнезда, и на сегодня музей превратился в «отделение ЗАГСА». В парадной зале уже подготовили арку для новобрачных и возвышение для регистрации, а в Большой столовой накрыли столы.

— Идем, — кивнула я Нике.

Состояние девчонки нравилось мне все меньше. Рыжая прерывисто дышала, ее руки мелко подрагивали, зрачки расширились, почти полностью затопив радужку, но губы все равно улыбались, и эта улыбка тревожила меня даже больше, чем все остальные симптомы стресса. Казалось, еще немного, и Ника просто разрыдается. Но нет. Она сжала кулаки, вскинула подбородок и направилась к двери.

Слава богу… Я уж думала, ее подталкивать придется.

Не говоря ни слова, рыжая вышла в открытую дверь и стала спускаться по лестнице, а я двинулась следом. В душе тонко звенела тревога. Я и сама не знала, чего боюсь, но уж больно мне поведение Ники не нравилось. Может, стоит позвонить Егору? И что я ему скажу? Испорчу настроение, заставлю волноваться, а причин-то особо и нет. Или есть?

Я хмуро посмотрела на рыжую. Та шла уверенно, быстро перескакивая со ступеньки на ступеньку, и лишь перед последним пролетом на миг остановилась, глубоко вздохнула, а потом подняла голову и решительно спустилась вниз.

Интересно, почему она так нервничает?

Узнать ответ на этот вопрос мне не удалось. Рыжая сделала последний шаг, и мы вышли из здания поселкового совета.

На небольшой площади толпились почти все жители Лога. Серьезные лица, настороженные взгляды, скупые, неохотные улыбки — Нике будет не так-то просто завоевать доверие волков. Не любят у нас пришлых. Долго присматриваются.

Рыжуха остановилась на ступенях и улыбнулась так радостно, словно знала обитателей Лога всю жизнь. А потом подняла руку в приветственном жесте, и площадь взволнованно загудела. Похоже, я ошиблась, и Ника уже умудрилась завоевать симпатии волков. И когда только успела?

Стая разглядывала невесту своего альфы, громко выражая одобрение. Мужчины отпускали двусмысленные шуточки, у женщин блестели глаза: у кого-то от воспоминаний, у кого-то — от надежды на собственное близкое счастье. Немногочисленные поселковые дети радостно галдели, для них эта свадьба была первой, которую они видели.

Я отыскала глазами Никитку. Сын серьезно смотрел на происходящее вокруг и держал за руку дочку Татьяны. Заметив мой взгляд, Ник приветственно взмахнул полосатой варежкой, и в его глазах появилось отражение всеобщего восторга. Оно и понятно. Оборотни не так часто находят свою пару, а уж торжества устраивают и того реже, так что сегодня малышне раздолье: столько новых впечатлений.

Я стояла за Никой, пытаясь унять ноющее сердце. Вырвать бы его, да выкинуть куда подальше… И почему оно голове не подчиняется?

— Прошу, Ника Александровна, — шофер открыл дверцу машины.

Рыжая села на заднее сиденье, я устроилась рядом, и лимузин тронулся с места.

Пока ехали по поселку, Ника сидела ровно и внешне спокойно, продолжая улыбаться, но стоило нам вырулить за КПП, как она резко согнулась.

— Ты чего? — я растерянно смотрела на задыхающуюся рыжую. — Что-то болит? Ника? Нужно вернуться, я сейчас скажу водителю.

Я привстала и сделала шаг, пытаясь добраться до перегородки кабины.

— Стой! — прохрипела Ника, хватая меня за руку. Ладонь ее была холодной, как лед. — Не надо. Пройдет.

Рыжая говорила отрывисто, с трудом проталкивая слова сквозь посиневшие губы.

— Это нервы, — выдохнула она.

Нервы… Твою дивизию! Пожалуй, успокоительное, которое я брала для себя, понадобится не мне.

Я достала припрятанную во внутреннем кармане пальто фляжку с коньяком, отвинтила крышку и протянула Нике.

— Пей, полегчает. От нервов — самое то.

Рыжая не стала спорить. Она молча взяла блестящую баклажку и с трудом отхлебнула. Сделав еще пару глотков, она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.

— Прости, что заставила поволноваться, — спустя пару минут, прошептала Ника. Она задышала ровнее, на щеках появился румянец. — Ненавижу толпу. И свадьбы тоже.

Меня как в грудь ударило. Выходит, не все так просто, и у рыжей тоже есть своя история.

— Прошлое? — посмотрела на девчонку.

— Да, — коротко кивнула Ника, глядя на пролетающие мимо заснеженные деревья. Мы уже успели выехать из поселка и сейчас как раз проезжали мимо яблоневого сада, раскинувшегося почти до самой речки.

В салоне повисла тишина. Ника молчала, я не торопилась лезть к ней в душу. Да и что тут говорить? У каждого из нас свои демоны. Захочет — сама расскажет.

— Семнадцать лет назад отмечали свадьбу моего брата, — через какое-то время тихо произнесла Ника, и мне стало не по себе от того, как безжизненно, почти механически звучит ее голос. — На торжество собралось много гостей, среди которых затесались враги отца. Они уже давно мечтали забрать наши земли, присоединить их к своим, а тут удобный случай подвернулся — праздник, беспечное веселье, минимум охраны, — не глядя на меня, говорила рыжуха. — Взрыв унес всю мою семью, в один момент. Я уцелела случайно, просто оказалась в подвале, куда ушла за пару минут до этого, а когда вышла… — Ника рассказывала, а я видела перед собой маленькую девочку, пробирающуюся среди обломков деревянных балок, кирпичей и каменной крошки, представляла, что она чувствовала, когда обнаружила тела своих родных, а потом пыталась незаметно выбраться из полуразвалившегося здания, и все сильнее стискивала зубы, чтобы не расплакаться.

Жизнь волков никогда не была легкой. Войны за территорию, за власть, за ресурсы… Но как же страшно, когда из-за чужих неуемных амбиций страдают дети!

— Я ведь и уцелела по чистой случайности, просто, с другом поспорила, что сумею незаметно пробраться мимо охраны и принесу варенье, — еле слышно добавила Ника и замолчала.

А потом повернулась, посмотрела на меня и через силу улыбнулась.

— С той поры я не люблю свадьбы и большие скопления людей.

В серых глазах застыла боль, и они стали очень взрослыми, почти старушечьими.

У меня перехватило дыхание. И ее еще называют чокнутой оптимисткой?

— Сколько тебе было?

Вопрос вырвался сам собой.

— Семь, — тихо ответила Ника.

— Егор знает?

— То, что произошло с моей семьей? — Ника едва заметно вздохнула и уставилась в окно. — В общих чертах, — после небольшой паузы, ответила она и снова замолчала.